'Глория Деи'... История этой розы столь же удивительна, как и она сама.
Давайте вернемся к событиям, произошедшим полвека назад во Франции, в селекционном питомнике выдающегося оригинатора Франсиса Мейяна. Об этом периоде он писал: «Принципиальная идея все еще очень отчетлива в памяти. В то время мы искали пути создания зимостойкой розы медного цвета с устойчивой листвой».
Пыльца, оказавшаяся на кончике его кисточки 15 июня 1935 г., стала как бы последним аккордом громадной подготовительной работы. Она была нанесена на рыльца цветков 55 материнских растений. Завязалось 52 плода, а высеянные семена дали на следующий год 800 всходов. Из них Мейян отобрал 50 перспективных сеянцев, но особо выделил один под кодовым номером 3-35-40 (шифр означал третью комбинацию, созданную в 1935 г., и сороковую по порядку отбора).Это была роза «...с цветами совершенно удивительными по форме и размерам, зеленоватого тона, переходящего в теплый желтый,постепенно насыщающийся красным по краям лепестков». Селекционер назвал ее в память матери 'Мадам А.Мейян'.
Новый сорт был благосклонно встречен во Франции на июньской выставке 1939 г. Тем же летом автор послал черенки в Германию, Италию и Америку. Но 1 сентября 1939 г. в Европе вспыхнула война, и связь с зарубежными розоводами прервалась.
Как же развивались события дальше? На этот счет существует, по меньшей мере, две версии. Согласно одной, когда гитлеровская армия оккупировала Францию, Мейян передал черенки американскому консулу в Лионе, который тайно отправил их в США. По другой, селекционер будто бы доверил свое сокровище религиозной секте квакеров в Париже, и они успели вывезти розу буквально за несколько часов до того, как фашистские танки вошли в город. А затем переправили через испанскую границу (и тоже в последний момент перед тем, как она закрылась).
Не исключено, что со временем такие легенды будут множиться, обрастать деталями, вариантами. А может, романтическая чудо-роза дождется своего Дюма, как некогда произошло с черным тюльпаном. Как бы то ни было, но в конце войны в Германии этот сорт появился под названием 'Глория Деи' (лат. — слава богу), в Италии — 'Джойя' (ит.— радость), а в Америке - 'Пи- ис' (англ.--— мир).
Официальное наречение розы состоялось в день падения Берлина, и, конечно, ей было присвоено имя 'Пиис'. А в июне 1945 г., когда в Сан-Франциско открылась первая конференция ООН, на столе каждой делегации в вазе стояла солнечная роза Мейяна. Устроители писали по этому поводу: «Мы надеемся, что роза 'Пиис' будет оказывать влияние на мысли людей о вечном мире на Земле».
На этом история сорта не кончается. Он дал начало нескольким мутантам, в том числе абрикосовому с оранжевой подкладкой 'Лаки Пиис', кремовато-ро- зовому 'Пинк Пиис' и флоксового тона 'Чикаго Пиис'. А перечислить гибриды, в создании которых участвовали «знаменитые гены», попросту невозможно. Оригинаторы всего мира недаром относят этот сорт к золотому фонду для селекционных комбинаций.
В нашу страну роза была завезена сразу после войны из питомников Германии под именем 'Глория Деи' и завоевала поистине всеобщее признание (причем в народе ее тут же окрестили по-своему — 'Слава Миру'). Но, возможно, не все знают, что именно она — символ мира — украсила послевоенный Ленинград. А размножил и посадил ее одним из первых замечательный садовник Ботанического института В. П. Каверзнев, тогда еще не снявший солдатской гимнастерки.
Сегодня, несмотря на бесконечное обновление сортимента, истинные любители роз по-прежнему не расстаются с золотистой красавицей. Ее можно встретить в любом городе и селе, на юге и на севере.
Сохраняют верность этому сорту и зарубежные цветоводы. Вот любопытный факт. В 1985 г. американское общество розистов решило запечатлеть на коллекционных фарфоровых тарелках три лучших сорта года, пригласив для этого известного художника Л. Букаута. В числе избранниц оказалась несравненная 'Пиис'. И это спустя полвека! Поистине, шедевры не меркнут.